Президент Турции Рэджеп Эрдоган изменил статус собора Святой Софии (Айя – Софии) из музея в мечеть. 24 июля там была назначена первая мусульманская служба. Мировое сообщество высказалось резко против такого радикального шага главы Республики, назвав его «возвращением к имперскому, османскому прошлому». Сам Эрдоган – в своей привычной манере – дал понять, что ни одна столица мира не будет указывать Анкаре, что ей делать.
Тем временем происходят приготовления к проведению первого намаза. Уже принято решение «затенить» полотнами христианские мозаики и фрески, украшающие храм. Параллельно Москва начала активную кампанию против Вселенского патриарха Варфоломея; в РПЦ пытаются воспользоваться ситуацией и вменить в вину предстоятелю Константинопольской Православной Церкви потерю кафедрального собора, бывшего ранее в собственности православного патриарха.
И пока в России кричат о «проигрыше «восточного папы», попирании памяти Византии, пока там пытаются расколоть православный христианский мир, Эрдоган решает свои как внутренние, так и внешние проблемы.
Внутри страны он получает дополнительную поддержку со стороны как своего традиционного (религиозного), консервативного электората, так и атеистов. Он укрепляет свои позиции в Стамбуле – великом городе, где ещё недавно его партия потерпела поражение на мэрских выборах.
На внешнем направлении Эрдоган – желает он того или нет, – кристаллизирует свой временами шаткий союз с Россией и раскалывает НАТО, укрепляет свои позиции в арабском мире, говоря о так называемом зеркальном ответе на израильско-палестинский мирный план Трампа. Ну, и самое главное, турецкий президент провоцирует на агрессивные действия Грецию. А здесь уже – вопросы несправедливого – как полагает сам турецкий президент – имперского прошлого, территориальные притязания и борьба за средиземноморский углеводородный континентальный шельф.
Эрдоган против Варфоломея
Сейчас многие пишут об истории собора Святой Софии, о том, как он переходил от Византии к османам, как из православного храма он стал мечетью, а затем – после прихода ко власти Кемаля Ататюрка и поражения империи – музеем. Есть журналисты, которые восхваляют при этом отца-основателя современной Турции. Но все забывают, что Ататюрк дал статус музея сему собору только для того, чтобы тот никогда не перешёл под христианское управление. Ведь Турция Кемаля и Турция Эрдогана – это две большие (с точки зрения экономической и политической зависимостей) разницы.
Вообще необходимо понимать причинно-следственные связи. И начать, пожалуй, стоит с генезиса – происхождения.
Турция Ататюрка закончилась сразу после его смерти. Да, были заложены секулярные принципы, этатизм и вестернизация были приняты за основу при Кемале, но политические основы Республики цементировал уже второй президент – генерал Исмет Инёню. Он ввёл в турецкий политический обиход две вещи – многопартийность (из-за чего сам временно потерял власть) и, как бы я назвал это явление, милитаристскую демократию. Именно при Инёню армия стала тем инструментом, который наводил порядок в Республике, когда политические элиты заигрывались властью. И именно Инёню первым вернул себе пост посредством военного переворота.
Всего страна прошла четыре успешных путча: когда армия снимала с должности тех или иных правителей, приводила ко власти демократические (по меркам Турции) силы и уходила вновь заниматься своими дежурными делами – защищать страну. Однако пятое восстание оказалось не просто провальным, но таким, что нейтрализовало – скорее всего временно – армию как инструмент давления на политическую элиту.
И этого всего добился Эрдоган, когда в 2016 году то ли спровоцировал, то ли придумал, то ли реально подавил армейское восстание. Он свыше шести лет зачищал военное командование от потенциальных организаторов путча. Поэтому сейчас турецкий президент может делать всё, что он захочет, и армия ему здесь не помеха. Они не в состоянии удержать турецкого президента от пантюркистской идеи и возврата к османскому прошлому. Пока что.
Вы спросите: при чём здесь собор Святой Софии? А при том, что в 2016 году, сразу после неудавшегося армейского восстания, провластными СМИ активно тиражировалась информация о якобы причастности патриарха Константинопольского Варфоломея к организации переворота. Говорят, что эту информацию, как и сведения о том, что готовится восстание, Эрдогану отправила Москва. Впрочем, турецкий президент и сам был в состоянии нечто подобное организовать. А вот Россия ситуацией точно воспользовалась, да и сейчас пользуется, говоря, что патриарх Константинопольский дал завладеть мусульманам святыней.
Мне трудно судить о ситуации в православном мире, однако очевидно, что если ваш ключевой союзник – кем для украинской автокефалии является Варфоломей – утрачивает влияние и находится в шаткой позиции, то вы теряете вместе с ним.
Россия попытается расколоть православный мир, заставить кого-то отказаться от поддержки патриарха. Варфоломей, наоборот, постарается консолидировать вокруг себя православные церкви (и не только). Ему, человеку с турецким подданством, придётся бороться. Однако у него уже точно будет меньше времени на то, чтобы продвигать процесс признания Православной церкви Украины (ПЦУ). Об этом тоже следует в Киеве задуматься, если, конечно, здесь хотят об этом думать.
Война с Грецией
В этой истории с собором есть ещё один, наверное, наиболее важный нюанс – провокация греческой стороны. Афины уже предложили ЕС ввести санкции против Турции, они говорят о внутригреческом торговом эмбарго против турецких производителей. А отдельные местные политики даже призвали превратить дом-музей Ататюрка в Салониках в музей геноцида понтийских греков.
На самом деле столь воинствующие заявления неслучайны. Они продиктованы милитаристской политикой Турции, которая напрямую затрагивает греческий энергетический и территориально-суверенный интерес.
Турция и Греция уже давно спорят о принадлежности континентального шельфа, богатого на нефть и газ, в Эгейском и Средиземном морях. Недавнее подписание меморандума между Анкарой и Правительством национального согласия Ливии о военной поддержке со стороны Турции напрямую ударило по экономическим интересам сразу трёх стран: Греции, Кипра и Израиля.
Речь идёт о противодействии энергетическому проекту «трубопровода EastMed» по бурению нефти и газа, позволяющему в перспективе трём вышеуказанным государствам поставлять ресурс в Европу, а значит, конкурировать с «Турецким потоком». Последний, как вы помните, создаётся совместно с Россией и напрямую задевает интересы Украины.
Формально же Турция говорит, что Кипр не может контролировать энергоресурсы, подписывать международные договора с иностранными государствами без того, чтобы спросить разрешения у Анкары, которая владеет северной частью этого острова с момента вторжения на его территорию в 1974 году.
Отдельной проблемой здесь стоит греческий Крит, который находится на пути следования к Ливии. В прошлом году турецкие власти опубликовали карту морских зон, оформленную на базе соглашения Анкары и Триполи. Согласно этому документу, весь континентальный шельф в пределах сего греческого острова принадлежит Турции.
На этом фоне понятными становятся акции по отправлению сирийских мигрантов во время коронавируса из турецких лагерей для беженцев в Грецию; активная военная помощь Ливии, милитаристские провокации Анкары у греческих границ (близ спорных островов в двух морях). И так же ясным можно назвать ответ США – первые за историю независимости Кипра общие военные учения американских и местных, островных солдат. Да и Греция уже говорит, что готова к военному сопротивлению на случай турецких провокаций.
Однако во всей этой истории, к которой опосредованно, но имеет отношение собор Святой Софии, мы упускаем одну предельно важную деталь – исторический реваншизм Эрдогана. Речь идёт о заключённом в 1923 году Лозаннском мирном договоре, который уничтожил Османскую империю и заключил Турцию в тюрьму её нынешних границ.
Знаете, кто был тогда главным переговорщиком от Турции? Упоминаемый нами в начале статьи Исмет Инёню. И это его винит Эрдоган в уничтожении великого наследия, к которому ранее относились греческие территории; винит в таком бесславном падении Османской империи.
Посему нынешние активные действия Эрдогана близ греческих, сирийских, иракских и других границ – это попытка восстановить утраченное могущество, восстановить империю.
Эрдоган против Иерусалима
Осталось объяснить ещё одну составляющую этой атаки на Софию – желание Эрдогана противодействовать мирному плану Трампа; отдельно признанию со стороны США и ряда других стран Иерусалима как неделимой столицы Израиля.
Надо сказать, что чуть ли ни с первого своего премьерского срока (который начался в далёком 2003 году) Эрдоган планировал пересмотреть статус собора Святой Софии. Но ему всегда что-то мешало: попытки сближения с Европой, США и НАТО, внутренние проблемы и пр. Сейчас же ему ничего не мешает. Чем он и пользуется.
Уже весной 2019 года президент Турции заявил, что статус музея может быть пересмотрен. Это также было ответом на признание Иерусалима столицей Израиля со стороны США. Сам же Эрдоган тогда отмечал: «Возрождение Айя-Софии – это предзнаменование освобождения мечети Аль-Акса». Последняя находится в южной части Храмовой горы, в Иерусалиме (когда-то на Храмовой горе стоял Первый, а затем и Второй Иерусалимский Храмы).
На самом деле, подобные заявления – это всего лишь попытка усилить своё влияние в арабском мире, не более. Однако это также и элемент внешней политики Эрдогана, который (если взять во внимание газовые трения с Израилем) необходимо учитывать. А главный элемент этой политики – восстановление, пускай и частично, но мощи Османской империи. И это означает борьбу с Израилем…