Атака Ирана не стала неожиданностью для Израиля
Для истории очень сложных отношений Ирана и Израиля это было беспрецедентное событие. Дело даже не в количестве использованных ракет и дронов-камикадзе, а в том, что Иран нанес удар прямо по Израилю. До этого стороны фактически вели между собой что-то вроде тайной войны, когда используются диверсанты, иранские прокси-группы. Например, ливанская «Хезболла» в последние полгода обстреливала север Израиля, но прямых столкновений не было, тем более таких масштабных атак.
В Тегеране заявили, что это ответ на гибель семи высокопоставленных офицеров Корпуса стражей исламской революции (КСИР) во время израильского удара 1 апреля по иранскому консульству в Дамаске. Среди них был командующий подразделением «Аль-Кудс» КСИР Мохаммад Реза Захеди и его заместитель. Это подразделение, название которого переводится как «Иерусалим», занимается операциями за границами Ирана. Официальный представитель Ирана в ООН заявил, что его страна действовала согласно 51 статье Устава ООН о «законной обороне».
В связи с тем, что у стран нет сухопутной границы, иранские ракеты и дроны летели через территории Ирака, Иордании, Сирии. Во время полета их атаковали истребители США, Великобритании, Иордании и самого Израиля. Иорданцы оперативно предоставили Израилю право сбивать дроны над своей территорией. По информации Израиля почти все иранские ракеты и дроны были сбиты, количество пострадавших оказалось минимальным. Особых разрушений также вроде бы нет, кроме одного военного объекта.
Кроме этого, Израиль обстреляли из Ливана реактивными системами залпового огня (РСЗО). В ответ израильская армия нанесла удар по военным объектам «Хезболлы». Пока это можно считать первой реакцией Израиля на произошедшую атаку его территории. Но, очевидно, что некий ответ последует, вопрос — когда и какой именно? Об этом уже заявил премьер-министр Биньямин Нетаньяху.
Риски дальнейшей эскалации конфликта
Хотя израильскому руководству будет непросто принять решение о характере и масштабах своего вероятного ответа. Потому что любой масштабный ответный удар по Ирану может быть связан с рисками дальнейшей эскалации конфликта и началом большой региональной войны. Здесь Тель-Авив должен учитывать мнение США в связи с той ролью, которую они играют в регионе, а также зависимостью от поставок оружия и боеприпасов.
С одной стороны, США выразили полную поддержку Израилю и готовность защищать его от угроз со стороны Ирана. Кроме того, можно ожидать, что в скором времени в США проголосуют за пакет помощи Израилю. С другой стороны, США явно не нужна новая большая война в регионе. Характерно, что президент Джо Байден в своем заявлении сделал акцент на том, что США будут именно «защищать» Израиль.
Тонкость ситуации здесь связана с тем, что без поддержки США со всеми их базами в странах Персидского залива Израилю будет сложно наносить действительно масштабные удары по территории Ирана. У него есть, конечно, технически есть такие возможности. Например, есть ударная авиация, которая может долететь до иранской территории, есть ракеты. Но авиации нужна будет дозаправка. Ракеты могут поразить цели, но насколько их много у израильской армии. Есть еще ограничения по применению определенных видов вооружений.
Кроме того, Иран уже заявил, что ответит на такой удар и теоретически это может быть, в том числе и ответ по американским базам в Ираке, Сирии, а может быть и тем, которые расположены в Кувейте, Бахрейне. По базе США в Катаре бить, наверное, не будут. Естественно, что в таком случае уже США должны будут ответить на иранские удары. Вот так и может начаться большая война на Ближнем Востоке.
Большая война никому не выгодна
В целом стороны хотят избежать подобного развития событий. Представители Ирана уже заявили, что «вопрос исчерпан» и «операция завершена». Но пригрозили нанести еще более серьезный удар, если Израиль ответит. При этом Тегерану тоже невыгодна большая война в регионе. Его положение не очень устойчиво, как во внутренней политике, так и в экономике. Если теоретически начнется большая война с участием США, то Иран ее проиграет, слишком несопоставимы ресурсы. Кроме того, значительный уровень общественного недовольства, который наглядно проявился в ходе парламентских выборов 1 марта этого года, никак не соответствует тому энтузиазму, который был после исламской революции 1979 года и ирано-иракской войны 1980-1988 годов.
В то же время, все эти обстоятельства, скорее всего, одновременно и стали причиной того, почему Тегеран пошел на такую эскалацию конфликта. Ему нужно было продемонстрировать силу и решимость своим военным и силам КСИР, а также прокси-группам по всему Ближнему Востоку. Иранским властям наверняка непросто было объяснять своим сторонникам, почему они избегают каких-то действий в связи с операцией Израиля в секторе Газа. По сути, кроме воинственной риторики, Иран и его прокси из «Хезболлы» с ноября 2023 года не предприняли каких-то реальных шагов. «Хезболла» проводила локальные обстрелы, подвергалась ответным ударам и этим все ограничивалось. Были еще и хуситы из Йемена. Но они все-таки более самостоятельны, чем «Хезболла», хотя и используют иранские вооружения.
В самом общем смысле Тегеран решил этой атакой «сохранить лицо» перед радикально настроенной частью своих сторонников. При этом здесь наверняка учли, что перед выборами в США американцы предпочтут удержать Израиль от слишком жесткого ответа. Кроме того, Иран заявил, что перед ударом предупредил страны, через которые шли его ракеты и дроны. С учетом данных американской разведки удар явно не стал неожиданностью для Израиля. С помощью авиации США, Великобритании, Иордании и собственных систем ПВО Израиля ущерб оказался не слишком значительным.
В то же время такое количество ракет и дронов потребовали больших расходов ракет в системе ПВО и у истребителей. Если Иран повторит удар такого масштаба, может ли он перегрузить израильское ПВО? Не совсем понятно, сколько ракет и дронов в принципе есть у Ирана и может ли это оказаться опасным для Израиля? К тому же, западные ракеты ПВО нужны еще и для Украины.
Каким будет ответ Израиля
Так что в любом случае Иран поставил Израиль в довольно сложное положение. Теперь он теоретически должен ответить, но каким будет этот ответ? Возможно, что Тель-Авив ограничится отдельными ударами по каким-то иранским объектам. Хотя тут уже возникает очередной трудный вопрос, каким тогда будет ответ Ирана?
Возможно, что Израиль посчитает произошедшее поводом начать операцию в Ливане против «Хезболлы». В 1982 году израильская армия проводила операцию в Южном Ливане. Она сравнительно быстро разгромила палестинские формирования, но затем вступила в бой с сирийской армией. В ходе этой войны израильтяне подходили в том числе и к Дамаску. Тогда решающую роль сыграла поддержка сирийцев со стороны СССР, которые отправляли в Сирию новейшие вооружения и военных специалистов.
Сегодня Сирия уже не является серьезным противником для израильской армии. Ее власти постараются избежать прямого вовлечения в конфликт. «Хезболла», конечно, серьезный противник и уже демонстрировала свои оборонительные возможности, например, в войне 2006 года. Но против израильской армии у нее все-таки слабые позиции. Тем более, что во время проведения военной операции в Газе, Израиль активно использовал тяжелое вооружение, что привело к разрушению большей части строений сектора. Следовательно, он может повторить этот опыт и в южном Ливане. Хотя операция против «Хезболлы» потребует от Израиля оккупации всего южного Ливана вплоть до Бейрута. На фоне незавершенной истории с операцией в Газе, это может создать слишком серьезную нагрузку даже для военной машины Израиля.
В общем ситуация очень сложная, но не критическая. Стороны все-таки явно не хотят слишком серьезной эскалации. В этой связи надо всегда помнить, что известный старый тезис о «маленькой победоносной войне» для потребностей внутренней политики, справедлив только, если она «маленькая и победоносная». Именно так редко получается. Гораздо чаще такие планы оказываются нереализуемыми. Собственно, поэтому сейчас военные и политики в разных странах на Ближнем Востоке высчитывают возможные ходы противника и свои ответные действия не столько чтобы победить, сколько, чтобы избежать дальнейшего обострения.