«Предположения о том, что Китай действует [в Синьцзяне] всё более напористо, в Казахстане не ослабевают. Но власти по-прежнему намерены демонстрировать преданность Пекину, блокируя идущий снизу активизм с критикой правительства Китая».
В качестве одного из примеров такого преследования в публикации приводят дело Серика Ажибая, который был арестован на 15 суток вслед за одиночным протестом у консульства Китая в Алматы. Ажибай требовал объявить посла Китая в Казахстане Чжан Сяо персоной нон грата — из-за недавних комментариев дипломата о двустороннем военном сотрудничестве. Ажибай, который и ранее выступал с антикитайскими заявлениями, посчитал недопустимыми слова посла о том, что вооруженные силы Китая и Казахстана вместе выступают против «цветных революций» — этот термин используют «репрессивные правительства для демонизации массовых демонстраций» против автократий, — и заявил, что считает высказывание вмешательством во внутреннюю политику.
«Полиция не заставила себя долго ждать. Показательно, что сотрудники правоохранительных органов сразу начали подозревать, что Ажибай провел пикет не по личному убеждению <…>. Человек, которого полиция, вероятно, подозревает в организации пикета Ажибая, — Серикжан Билаш, вызывающий жесткую неприязнь казахстанских властей из-за своей активной работы по проблеме Синьцзяна.
Билаш возглавлял базирующуюся в Алматы группу «Атажұрт», которая «не только скрупулезно собрала информацию о людях, исчезнувших в китайских «лагерях перевоспитания»», куда отправляют уйгуров, казахов и представителей других исповедующих ислам народов Синьцзяна, но и эффективно распространяла через крупные западные СМИ свидетельства очевидцев о репрессиях.
Нур-Султан сначала не знал, что делать с Билашем, поскольку властям нужно учитывать и антикитайские настроения в стране, и интересы Пекина, важного экономического партнера Казахстана, которого «активность Билаша явно раздражала». Первый предупредительный выстрел прозвучал в феврале 2019 года, когда Билаша оштрафовали за руководство незарегистрированной организацией. Затем казахстанские власти обвинили Серикжана Билаша в экстремизме, он был вынужден пойти на сделку о признании вины, после чего формально дистанцировался от организации «Атажұрт». «Якобы экстремистская риторика — дежурный способ для произвольного заключения в тюрьму критиков правительства в Казахстане».
Казахстан, который экономически зависит от своего могущественного соседа, избегает публичной критики в адрес Китая. Президент Касым-Жомарт Токаев, сменивший выстраивавшего тесные отношения с Китаем Нурсултана Назарбаева, который правил почти три десятилетия и по-прежнему удерживает в руках значительную власть, в интервью в конце прошлого года сказал, что Казахстан «не должен стать территорией глобального антикитайского фронта». По словам Токаева, многие сообщения международных правозащитных организаций о преследовании мусульманских тюркоязычных народов в китайском регионе Синьцзян «не соответствуют действительности», а в отношении этнических казахов «идёт какое-то намеренное нагнетание вокруг этой темы».
Сейчас Серикжан Билаш вновь может оказаться в суде. Теперь обвинения касаются незарегистрированной группы «Нағыз Атажұрт» — преемницы «Атажұрта», которой руководит союзник Билаша Бекзат Максутханулы.
«Преследование Билаша и его команды явно связано не только с Китаем. Мысль о том, что активизм по проблеме Синьцзяна и оппозиционный активизм могут сойтись, — а быть может, уже и сошлись, — вызывает ощутимое беспокойство в Нур-Султане».
«ДОЛГОВАЯ ЛОВУШКА» ДЛЯ КАЗАХОВ В СИНЬЦЗЯНЕ
В издающейся в Вашингтоне газете Diplomat в статье «Долговая ловушка лагерей Синьцзяна» рассказывают о нарушениях финансовых и имущественных прав узников «лагерей перевоспитания» в провинции на северо-западе Китая.
«На протяжении многих лет китайские власти ведут интенсивную «войну с терроризмом», нацеленную де-факто на этнические меньшинства, в основном мусульман, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе страны. Метод борьбы с терроризмом в Китае заключается в отправке сотен тысяч, если не миллионов, в «учебные центры», которые, по словам многих очевидцев, управляются как тюрьмы и направлены на стирание этнической идентичности «учеников». В недавних научных и журналистских отчетах говорят, что «геноцид» может быть подходящим термином для обозначения действий правительства. В отчете китайского ученого Адриана Зенца приводятся доказательства того, что правительство предпринимает шаги по снижению уровня рождаемости путем принуждения женщин, в основном представительниц тюркоязычных этносов, — уйгурок, казашек, кыргызок и других — к стерилизации, абортам и проверке на беременность», — пишет Diplomat.
Этническая казашка из Китая Дина Нурдыбай прошла путь от успешного владельца бизнеса до мигранта в Казахстане, рассказывает издание. Ее история выявляет еще одно потенциальное злоупотребление во время «обучения» — долговую ловушку. С 2015 года она руководила успешной компанией по пошиву традиционной казахской одежды, на нее работало около 30 человек. По ее словам, власти в начале оказывали ей поддержку. В то же время были ограничения. Дину обязали принять на работу бухгалтера-ханьца, а также шить традиционную одежду всех 56 этнических групп Синьцзяна. Только после выполнения этих требований ей разрешили зарегистрировать бизнес.
В 2016 году, через год после открытия предприятия, уездные власти посоветовали Нурдыбай взять кредит. Сотрудники банка рекомендовали «стартовый» вариант для предпринимателей — беспроцентный кредит на два года. Через год Нурдыбай заработала достаточно, чтобы погасить долг, и собиралась вернуть сумму банку, но ее бухгалтер посоветовал дождаться окончания срока погашения.
В октябре 2017 года ее вызвали в полицию и отправили в «лагерь перевоспитания» почти на год. Официально ее «преступление» заключалось в использовании приложения WhatsApp, которое теперь вне закона в Синьцзяне. Позже она узнала, что власти посчитали ее «недостойной доверия».
Дина Нурдыбай считает, что внимание к «лагерям» со стороны международных правозащитных организаций и мировых средств массовой информации вынудило китайское правительство освободить некоторых узников-казахов.
Оказавшись на свободе, она увидела, что ее швейное оборудование пропало, помещение разграблено. Вскоре начались звонки из банка. Продав практически все свое имущество, Нурдыбай погасила половину кредита и уехала в Казахстан. Спустя год она не планирует возвращаться. Бегство в Казахстан, по ее мнению, единственное, что спасло ее от выполнения долговых обязательств через труд на «черных фабриках», под которыми она имеет в виду сеть предприятий во внутреннем Китае, основанную на принудительном труде этнических меньшинств.
Дина Нурдыбай убеждена, что ее история — результат тщательно спланированной финансовой ловушки, призванной создать дополнительную точку давления на этнические меньшинства в Китае», — пишет Diplomat. Этот «опыт свидетельствует об одном из пока не описанных аспектов ужасов системы лагерей Китая: тех, кто выходит на свободу, ждет финансовый крах», отмечает издание.
«СТРАТЕГИЯ ВЫХОДА»
В японском онлайн-журнале Asia Nikkei опубликовали колонку профессора колледжа Клермонт-Маккена и исследователя Германского фонда Маршалла США Миньсин Пэя «Китаю нужна стратегия выхода из Синьцзяна».
Автор считает, что глава Китая Си Цзиньпин «должен освободить всех мусульман-уйгуров и выплатить каждому из них компенсацию». Он отмечает, что массовое заключение, идеологическая обработка и драконовские меры безопасности не способствуют стабильности в Синьцзяне.
«Заключение в тюрьму радикально настроенных мусульман, скорее всего, усилит их экстремистские взгляды, тогда как заключение в тюрьму невиновных людей, несомненно, сделает их более восприимчивыми к экстремизму. Если, до того как Китай начал свою программу массового заключения, у него была поддающаяся управлению проблема безопасности в Синьцзяне, то теперь он может столкнуться с полномасштабным повстанческим движением, когда начнет освобождать мусульман, содержащихся в лагерях. Если только он не намерен держать их там бесконечно».
Кроме того, курс в Синьцзяне помогает США — главному геополитическому сопернику Китая — сформировать широкую глобальную антикитайскую коалицию, считает Миньсин Пэй.
Пекину рано или поздно будет нужна «стратегия выхода из своей несостоятельной политики в Синьцзяне». Приоритетом Китая должно стать немедленное освобождение всех мусульман, содержащихся в закрытых учреждениях, и предоставление каждому из узников компенсации в размере 100 тысяч юаней (около 14 300 долларов) для открытия бизнеса.
Еще более важным шагом стало бы принятие обязательств по совместному использованию средств, получаемых за счет природных ресурсов Синьцзяна. «Представьте, насколько укрепится репутация на международном уровне благодаря системе, которая бы распределяла фиксированную долю доходов от нефти, газа, угля и минеральных богатств провинции Синьцзян среди ее жителей».
Профессор предлагает властям «завоевать сердца и умы мусульман Синьцзяна», проявляя уважение к их культурному наследию. Он призывает положить конец подавлению исламских и национальных обычаев и сократить миграцию в регион ханьцев, освободить из-под стражи видных уйгурских ученых, в том числе Ильхама Тохти.
«Следуя такой стратегии выхода, Пекин сократит свои потери и заменит политику самообороны долгосрочной стратегией обеспечения безопасности Синьцзяна. Да, для китайских лидеров, которые не любят признавать потери, это будет тяжело, как, впрочем, и для упрямых политиков во всем мире», — резюмирует Миньсин Пэй.