Громкий успех французской партии Марин Ле Пен
Самый громкий успех среди правых и формально ультраправых одержала французская партия «Национальное объединение» Марин Ле Пен, которая набрала в своей стране 31,4% голосов. Но это в принципе стало возможным вследствие ее постепенной эволюции от крайне правой партии времен ее отца Жан-Мари Ле Пена к условному политическому центру, где она в последнее время успешно теснит центристскую партию Эмманюэля Макрона.
В этом контексте можно вспомнить нынешнего итальянского Премьер-министра Джорджу Мелони с ее серьезно правыми взглядами. Ее партия «Братья Италии» получили 28,8% голосов на выборах в Европарламент. В 2018 году на выборах в Италии у партии было 4%, а один из ее основателей Мелони придерживалась взглядов, которые принято считать ультраправыми. Но сегодня она и ее партия вполне себе респектабельный политик. Характерно, что в одном из своих выступлений она сказала, что в Италии формируется классическая двухполярная политическая система, в которой есть сильная правая партия и сильная левая.
В современной западной политической традиции подобная эволюция взглядов частое явление. В ее основе находится конкурентная среда, ориентированная на электорат, и гибкое реагирование на изменения его взглядов является важной частью процесса. Можно вспомнить, как в Великобритании в начале XX века представлявшая интересы рабочего движения лейбористская партия фактически заменила либеральную партию в качестве второй партии страны с левоцентристскими взглядами на политическую жизнь. Тогда это был ответ британского истеблишмента на растущую роль рабочих движений и популярность социалистических идей.
В то же время в Германии еще жива память о обстоятельствах прихода к власти ультраправых нацистов на вполне демократических выборах 1933 года. Тогда они набрали 44% голосов, еще 12,3% получили ультралевые коммунисты. Центристские партии, буржуазные и социал-демократы, оказались зажатыми между крайне левыми и крайне правыми. Они не смогли договориться и уступили власть Гитлеру.
Этот опыт носит травмирующий характер. Поэтому сегодня в Германии пытаются исключить из политического процесса одновременно и ультраправую партию «Альтернатива для Германии» и ультралевую «Левую» партию. Соответственно, они вынуждены договариваться между с теми, кто в центре. До парламентских выборов 2021 года существовала большая коалиция право-и лево-центристов — христианских демократов и социал-демократов. После 2021 года коалицию сформировали левоцентристы, либералы и зеленые.
Выборы в Европарламент ослабили правящие партии в ведущих странах ЕС
Но в результате нарушается принцип конкуренции идей. К тому же партии у власти неизбежно теряют свою популярность у избирателей. К примеру, на выборах в Европарламент все три партии нынешней правящей коалиции в Германии вместе набрали только 30%. Среди них социал-демократы канцлера Олафа Шольца набрали всего 13,9% голосов. В то время как «Альтернатива для Германии» получила 16,5%.
Хотя эта партия предпринимает большие усилия, чтобы не считаться радикально правой, все равно она остается «нерукопожатой». Весьма показателен произошедший в мае скандал. Поводом стало интервью члена «АдГ» Максимилиана Кра итальянской газете La Repubblica. В нем он заявил, что не все офицеры войск СС могут считаться преступниками. Это привело к тому, что «Национальное объединение» Марин Ле Пен объявило о прекращении сотрудничества с «АдГ». Сама Ле Пен заявила в интервью Europe 1, что «необходимо было срочно установить санитарный кордон. «АдГ» идет от провокации к провокации. Сейчас уже не время дистанцироваться, настала пора порвать с этим движением».
Для самой Ле Пен это лишний повод подтвердить свою респектабельность и одновременно определить дистанцию с ультраправыми. В том числе это должно помочь ей на предстоящих парламентских выборах во Франции. Президент Макрон после объявления результатов выборов в Европарламент объявил внеочередные выборы, которые пройдут уже в конце июня. На них его центристская партия «Возрождение» будет соперничать на примерно одном политическом поле с правоцентристами Ле Пен.
В данном случае показательно, что в принципе Макрон не обязан был объявлять внеочередные выборы и мог бы сохранить комфортную для себя ситуацию, когда правительство формирует его партия «Возрождение». Тогда зачем он идет на риск усилить позиции партии Ле Пен, что ожидаемо сразу после ее триумфальной победы на выборах в Европарламент.
Тем не менее, Макрон не слишком рискует, даже если партия Ле Пен наберет много голосов. Во Франции мажоритарная система выборов, которые проходят в два тура. В то время как на выборах в Европарламент применяется пропорциональная система. Поэтому 31% голосов партии Ле Пен не автоматически приведут к аналогичному результату во Франции.
Ей придется срочно выдвинуть кандидатов во всех избирательных округах, не факт, что все они будут в состоянии конкурировать на местах. Партия Ле Пен все-таки опирается на идеологию и ярких лидеров, особенно ее нынешнего председателя Жордана Барделла. При ее отце это была партия вождистского типа. Хотя и сейчас есть элементы семейственности. Барделла встречался с племянницей Марин Ле Пен.
При пропорциональной системе «Национальное объединение» могло рассчитывать на те же 31%, но при мажоритарной это не совсем очевидно. Однако, даже если Ле Пен и Барделла наберут много голосов в Национальное собрание Франции и возможно войдут в правительство, в условиях президентской республики это не меняет общую ситуацию. Более того, в таком случае перед следующими президентскими выборами их популярность может ослабнуть. Нахождение у власти часто не способствует популярности в демократической стране, особенно если нельзя выполнить все предвыборные обещания и оправдать все ожидания.
В Европарламенте будут по-прежнему преобладать право- и левоцентристы, а также либералы
Поэтому показательно, что самый громкий успех на этих выборах в Европарламент пришел к той части ультраправых сил, которые демонстрируют свою эволюцию к центру и роли респектабельной политической силы, тем же партиям Марин Ле Пен и Джорджи Мелони. Конечно, еще более высокие результаты, чем на выборах 2019 года, показали ультраправые партии в Нидерландах, Австрии и, конечно, в Германии. Но если говорить о Европарламенте, то все же здесь будут по-прежнему преобладать право- и левоцентристы, а также либералы. Вместе они будут контролировать около 400 мандатов из 720. Хотя «Зеленые» заметно уступили свои позиции, они потеряли 18 мест из 71.
Но что показательно, те партии, которые считают ультраправыми и националистическими, несколько уступили свои позиции на востоке Европы. Например, в Польше первое место заняла центристско-либеральная коалиция Дональда Туска с 37% голосов. Хотя при этом крайне правая партия «Конфедерация» набрала 13%.
В Венгрии партия премьер-министра Виктора Орбана впервые получила меньше 50% голосов (45%). В Словакии «Прогрессивная партия» с 28% опередила партию SMER-SD правого националиста нынешнего премьер-министра Роберта Фицо. Однако, хотя в Венгрии и Словакии данные партии могут не нравиться европейским бюрократам, но они формируют правительства и пусть со своим мнением, но участвуют в европейской политике.
Но на общем фоне в Европе стоит выделить результаты парламентских выборов в Бельгии, которые прошли 9 июня. Дело не в том, что здесь ультралевые и ультраправые партии улучшили свои результаты. Так, ультраправая партия «Фламандский интерес» набрала 13,7% и получит 20 мест из 150. В то время как крайне левая марксистская Партия труда набрала почти 10% и получит 15 мандатов. Сложность в том, что их относительный успех означает сокращение пространства для маневра традиционным политическим партиям.
В Бельгии традиционно очень сложно формируется правительство. Страна состоит из трех автономий – нидерландоговорящей Фландрии, франкоговорящей Валлонии и столичного округа Брюссель. При этом избиратели могут голосовать только за партии, которые представлены в их регионе. При формировании правительства надо учитывать требование Конституции, что половина министров должна быть из Фландрии, половина из Валлонии. В общем очень трудно договориться.
В результате страна годами может жить без правительства. Нынешний правящий альянс из семи партий набрал 76 мандатов из 150, но партия бывшего премьер-министра Александра де Кро «Открытые фламандские либералы и демократы» потеряла 5 мандатов из 12 и уже заявила, что не будет претендовать на участие в правительстве.
Но проблема Бельгии в ее сложносоставном составе, когда надо демократические принципы совмещать с национальными интересами разных общин. Центристам из Фландрии и Валлонии трудно маневрировать в крайне ограниченном политическом пространстве, которое им оставляют ультралевые и ультраправые партии.
Почему правым удалось добиться успеха
Собственно, успех ультраправых партий связан с нежеланием все большей части населения соглашаться с политическими приоритетами старых центристских и либеральных партий Европы. В том числе потому, что это ведет к потере однородности европейской среды обитания. Поэтому один из ключевых тезисов ультраправых связан с антииммигрантской риторикой. Кроме того, население беспокоится по вопросу политики «Зеленых», которая ведет к удорожанию того же электричества и услуг за счет отказа, в частности, от атомной энергетики.
Центристам и либералам трудно отойти от главных своих постулатов. Но по мере того, как часть ультраправых двигается к центру, та же антииммигрантская политика постепенно оказывается среди главных вопросов повестки дня. При этом на эту повестку оказывают постоянное давление настоящие ультраправые и набираемые ими голоса.
Так что Европа постепенно меняется. Но все это происходит в рамках конкурентной среды, которая позволяет нейтрализовать и радикальные позиции, в том числе за счет эволюции части их представителей к центру. Это постоянный процесс, который сопровождается разными институтами и вполне себе выглядит рабочим. Тем более, что в отличие от ситуации 100-летней давности в Европе есть наднациональные институты и связанные с ними возможности.