Афганские женщины не испытывают большой радости оттого, что Афганистан может снова оказаться под управлением движения Талибан.
«Если талибы придут к власти, наша социальная система будет разрушена, — говорит Султана Карими, сотрудница косметического салона в Кабуле. — Женщин тогда отправят по домам, а чтобы выйти на улицу — придется надевать бурку».
«Талибы есть талибы, — соглашается Зайнаб Файез, сотрудница прокуратуры из Кандагара, которой пришлось скрываться после угроз, полученных от имени «Талибана». — Они показали, чего от них ждать. И если они вернутся с той же идеологией, все будет так, как раньше».
В 1990-е годы, когда «Талибан» захватил власть в Афганистане, боевики ввели запрет на учебу для девочек и женщин. Работать вне дома женщинам тоже запретили, хотя, по информации Института Брукингса, их могли привлечь к выращиванию и сбору опийного мака, одного из источников доходов для талибов.
Тогда женщин обязали носить на улице бурку и выходить лишь в сопровождении «защитника» — одного из родственников-мужчин. Боевики запретили музыку и салоны красоты — за соблюдением правил постоянно следила «полиция нравов».
Нельзя сказать, что запреты соблюдались повсеместно. В некоторых местах — например, в Кабуле — они могли быть строже. В некоторых сельских районах школы для девочек, например, продолжали существовать. Некоторые из функционеров «Талибана» даже отдавали туда своих дочерей — хотя и скрывали это от «полиции нравов».
С начала 2000-х годов, когда режим исламистов пал, талибы стали ослаблять ограничения в тех районах, которые остались под их контролем. Запрет на учебу для девочек и женщин был снят: тема образования для женщин даже попала в проект «конституции», составленный боевиками — правда, с оговорками о «правилах шариата» и ссылкой на некий «специальный закон».
То есть, формально в районах, которые контролировал «Талибан», девочкам дали возможность ходить в среднюю школу — но из-за ограничений организовать учебу было сложно. В рядах самого «Талибана» отношение к этим вопросам было неоднородным — некоторые из лидеров поддерживали образование для женщин, но старались не афишировать этого, чтобы не вызвать недовольства более радикальных полевых командиров.
В целом же отношение группировки к женщинам изменилось мало: даже признавая право на образование, боевики отказываются обеспечить его повсеместно, ссылаясь на «неподходящие условия». И если в некоторых районах северной провинции Кундуз, занятых боевиками, девочкам разрешают ходить в школы, а молодым женщинам — учиться в вузах, то в южной провинции Гильменд — напротив, учеба для девочек, как правило, остается под запретом.
На некоторых территориях боевики запретили женщинам выходить из дома «без особой необходимости», на других им по-прежнему разрешают работать. В одном из районов центральной провинции Вардак талибы потребовали, чтобы местные жительницы носили бурки — но не особенно следили за тем, как это исполняется.
Некоторые из жительниц Афганистана покидают районы, занятые талибами. Другие вступают в отряды самообороны — такие подразделения недавно появились на севере и в центре страны. Боевики пытаются их игнорировать. Так, после недавней демонстрации женщин в центральной провинции Гор, участницы которой были вооружены и скандировали лозунги против «Талибана», представитель группировки заметил, что «женщины не умеют воевать».
Впрочем, ранее женщины уже участвовали в боях с талибами. В северной провинции Джаузджан некоторые из них ранее помогали мужьям защищать полицейский пост. Другие же официально служили в афганской армии.
8 июля стало известно, что США готовы принять некоторых жительниц Афганистана — например, активисток, которым могут угрожать боевики из «Талибана». В целом, это выглядит как символический жест, ведь, по словам чиновников из Белого дома, речь может идти максимум о нескольких тысячах виз. С другой стороны, он вполне отражает представление США о том, в каком состоянии они оставляют Афганистан после двадцати лет военного присутствия, и чего ожидают от талибов, с которыми договорились о своем уходе.