Нариман Жалгасулы, доктор технических наук, профессор, руководитель отдела экологии и безопасности горных работ поделился мнением о том, что происходит в современной науке Казахстана.
“Институт горного дела им. Д.А. Кунаева — Институт горного дела, который находится в подчинении Национального центра по комплексной переработке минерального сырья РК, оказался на грани закрытия. Более ста его сотрудников написали заявления на бессрочный отпуск без сохранения заработной платы. Причина банальна – отсутствие финансирования”, — говорит профессор.
После обретения суверенитета государственное финансирование науки прекратилось, но Академия наук перешла на грантовое обеспечение. Но это продолжалось недолго.
“Помнится, в период существования Академии наук только наш институт мог за год получить свыше сотни патентов на разработку новых технологий по добыче и переработке крепких горных пород. Благодаря этому нам удалось создать немало оборудования, которое по своим техническим характеристикам не имеет аналогов за рубежом. Среди них электромагнитный перфоратор (предназначенный для бурения шпуров и скважин диаметром 40–85 мм в породах крепостью более 10 по Протодьяконову); гидроимпульсный проходчик УПГ-1 (буровое устройство, которое разрушает любой массив сверхзвуковыми выбросами); гидроударный компрессор КГУ-1 (обеспечивающий паровоздушное дутье высокого давления и температуры, за счет чего стало возможным разрабатывать угольные месторождения, не допуская людей в шахты)”, — рассказывает профессор.
Сейчас казахстанская наука переживает сложные времена. В Казахстане нет ни государственного финансирования, ни грантов, ни самой Академии наук. Стоит ли напоминать об отсутствии кадров.
“Сегодня же мы с трудом набираем пять-шесть патентов, а здание, в котором когда-то работали 850 человек, практически пустует. Но, похоже, никому до этого нет дела – ни правительству, ни профильному министерству. Если там и проявляют активность, то разве что тогда, когда дело доходит до контроля либо запретов”, -делится переживаниями ученый.
“У меня часто возникает ощущение, что казахстанская наука исчезла вместе с закрытием Академии наук КазССР. Все 44 научных института, входившие в ее состав, будто осиротели, стали никому не нужными, а сами ученые в результате абсурдных реформ оказались почти бесправными и безработными. В такие моменты с завистью смотришь на те страны, в том числе соседние, которым, несмотря ни на что, удалось сохранить и свои академии наук, и статус ученого”, — заключает Нариман Жалгасулы.