Зачем Северная Корея взрывает дороги, и причем здесь бизнес

В последнее время Северная Корея (КНДР) все чаще фигурирует в мировых новостях и привлекает все больше внимания своей возросшей активностью во внешней политике. Хотя в целом вовсе неудивительно, что сравнительно небольшая страна, которая уже давно находится в изоляции, а также под санкциями, захотела использовать сложившуюся конъюнктуру в международных отношениях в своих интересах. О каких возможностях идет речь, разбирался международный обозреватель агентства.  
                                            Главная особенность Северной Кореи

Возможно, что КНДР — это последняя страна, если и не с полностью директивной экономикой советского образца, то очень близко к ней. Хотя в последние десятилетия в ней довольно активно развивается рынок, но это не затрагивает военную и тяжелую промышленность.

Собственно, поддержание в рабочем состоянии всей военно-промышленной инфраструктуры, которая необходима для ведения войны в духе второй мировой или Корейской 1950-53 годов, является главной особенностью Северной Кореи. Поэтому здесь много заводов по производству артиллерии, боеприпасов, ракет, а также склады с вооружением и запасами продовольствия, чтобы сразу поставить под ружье 4-5 млн резервистов.

Подобная ситуация была в бывшем СССР, откуда северные корейцы и заимствовали основные идеи своей военно-политической организации. Советский Союз ежегодно производил тысячи танков, самолетов, содержал кадрированную армию, это когда у вас развернуты дивизии с полным вооружением, но в мирное время в них только небольшой командный и технический состав. В случае войны вы в очень короткое время можете провести мобилизацию и развернуть полноценную армию.

Для СССР эти расходы оказались чрезмерными, и это стало одной из причин его падения. Но в Северной Корее тотальный контроль над обществом и изоляция от внешнего мира позволили сосредоточить все ресурсы государства и направить их на милитаризацию. Собственно, поэтому КНДР пережила санкции, страшный голод 1990-ых. Более того, здесь смогли развить ракетную программу, разработать ядерное оружие.

Ракеты и наличие ядерного оружия всегда были способом давления на внешний мир, который был критически настроен по отношению к властям Северной Кореи. В определенной степени эта схема работала. Потому что КНДР, конечно, никто особенно не боялся, но, скажем так, опасался. Для того, чтобы поддержать свой непредсказуемый имидж КНДР периодически пускает ракеты в Тихий океан, часто через территорию Японии. 31 октября 2024 года была запущена ракета «Хвасон-18», которая достигла высоты в 7,5 тысяч километров. Эта ракета полетела вертикально. Если же ее запустить в обычном режиме, то, по мнению главного секретаря кабинета министров Японии Есимаса Хаяси, она может пролететь 15 тысяч километров и достичь территории США.

Пхеньян признал невозможным мирное объединение Кореи

Но в целом жесткость деклараций и намерений всегда были частью стратегии выживания КНДР. В том числе в Пхеньяне считали возможным договариваться и со своими противниками из Южной Кореи и США. Прежний американский президент Дональд Трамп даже провел личную встречу с корейским руководителем Ким Чен Ыном.

Хотя в последнее время в КНДР стали подкреплять декларации действиями. Например, в январе 2024 года в Пхеньяне была снесена Арка Воссоединения, возведенная в честь подписанных в 1972 году трех деклараций об объединении. Одна из деклараций предусматривала «воссоединить Родину мирным путем, без вмешательства вооруженных сил». Для Северной Кореи идея объединения всегда была одной из основ идеологии. Теперь Пхеньян больше не видит в этом смысла.

15 января 2024 года Ким Чен Ын в своей речи на 10-ой сессии Верховного народного собрания КНДР признал невозможным мирное объединение Кореи. Хотя здесь можно по-разному интерпретировать данные слова. То есть, он полагает, что две страны окончательно разошлись в разные стороны или он все-таки видит риски и возможности немирного объединения.

Скорее можно согласиться с первым вариантом. 15 октября северокорейские военные взорвали две дороги, которые соединяли Северную Корею с Южной. Но при этом проинформировали военных США, которые находятся на территории Южной Кореи, чтобы «предотвратить любые ошибочные суждения и случайные конфликты».

Конечно, взорванные дороги, которые проходили вдоль линий Кенисон на западном берегу Корейского полуострова и Тонхэ, на востоке, носили скорее символическое значение. Собственно, и их разрушение тоже не имеет практического смысла, особенно в военном отношении. Про экономику и логистику не стоит упоминать.

Для КНДР это скорее выглядит, как решение отделиться от Южного соседа, убрать любые возможные коммуникации, возвести символический барьер над той линией разграничения, которая и так отделяет друг от друга две Кореи еще с 1953 года. Возникает вопрос, зачем Пхеньяну это нужно делать именно сейчас?

Можно предположить, что, как это ни парадоксально, но происходящее связано с активным развитием рыночных отношений в Северной Корее. С одной стороны, это позволяет решить многие проблемы потребительского рынка. С другой стороны, по мере развития этих отношений фактор Южной Кореи становится все более сильным раздражителем для руководства КНДР. Одно дело, что размываются основы идеологии, которая всегда делала акцент, что на Юге живут хуже. Теперь же более зажиточные северные корейцы могут смотреть южнокорейское кино, в районах по соседству с КНР могут смотреть китайское телевидение.

Более сложной проблемой является то, что рыночные отношения создают альтернативу службе на государство. В директивной экономике с тотальным контролем над обществом государственная служба является привилегией и обеспечивает лояльность и поддержку даже в самых трудных ситуациях.

Но при этом в КНДР явно не хотят отказываться от рынка, потому что он избавляет государство от многих трудностей в экономике. Поэтому самое логичное в такой ситуации, условно говоря, убрать с горизонта восприятия северных корейцев раздражитель в лице Южной Кореи, не в прямом смысле, конечно, а как конкурирующий образец альтернативной модели развития.

В приоритете – бизнес

Если Южная Корея — враг для Северной, если объединение невозможно, тогда надо совсем изолироваться, полностью прервать контакты, сделать запретным все, что связано с Южной Кореей, те же сериалы. Но одновременно продолжать развитие рыночных отношений. Потому что они снимают с государства определенные обременения и оставляют больше времени для занятия практически любимым делом – усилением военной экономики.

Тем более, что Северная Корея сегодня, по сути, монетизирует свои военно-промышленные возможности. Раньше все беспокоились о ракетном арсенале Северной Кореи, о ядерном оружии. Ее обычная армия не вызывала особого пиетета. Старые образцы оружия, многие из которых родом из СССР, которого много, но оно не слишком подходит для современной войны.

Однако, нынешний конфликт России и Украины продемонстрировал, что оказывается существует спрос на обычные вооружения. Поэтому все то, что Северная Корея накапливала последние 70 лет, оказывается может быть востребованным. К примеру, в КНДР есть заводы, которые теоретически могут производить до 3 тысяч тяжелых орудий в год. К тому же, северокорейская армия держит на линии разграничения с Южной Кореей до 10 тысяч артиллерийских орудий, которые могут достать до Сеула. Естественно, для них нужны боеприпасы, и в Северной Корее вроде бы есть 35 заводов по их производству. Похоже, что в КНДР сохранили практически все, что осталось с завершения войны 1953 года.

Но, что еще более важно, производство любых видов обычного оружия в КНДР стоит существенно дешевле, чем где бы то ни было. В принципе в северокорейской армии до трети всех военнослужащих это условный стройбат в советской интерпретации. Фактически военнослужащие, которых призывают на 10 лет, являются бесплатной рабочей силой. Но и вообще труд в Северной Корее стоит дешево. Собственно, для Северной Корее в связи с повышенным спросом со стороны России на оружие и боеприпасы, открылся огромный рынок сбыта, который обеспечивает серьезные доходы стране.

Так или иначе, для Северной Кореи сегодня в приоритете не идеология, хотя она сохраняет свое значение для идеологической работы с населением и международным сообществом. Для них все-таки важнее бизнес. В этом смысле они более прагматичны, чем лет тридцать назад.

Добавить комментарий