<p style="text-align: justify">Екатерина Кудрявцева и еще несколько единомышленников основали поисковый отряд «Vita» около 10 лет назад в Павлодаре. Сейчас он действует по всему региону, есть представительства в Экибастузе, Аксу. Обращения с просьбой найти человека поступают чуть ли не каждый день. Волонтер поясняет, с годами наработали опыт, в том числе печальный. Для того, чтобы приступить к поискам обязательно должно быть заявление в полицию.</p>
Поиски делят на два вида: информационные и активные. В первом случае распространяют листовки, делают публикации в соцсетях, привлекают в помощь паблики и журналистов. После наступает второй этап. Собранные данные анализируют и решают, где же стоит искать человека. Особая радость, когда и искать то в итоге не приходится, а просто благодаря ориентировке пропавший сам дает о себе знать.
— Некоторые люди беспечно относятся к своим родным, к образу жизни своему и просто пропадают, не предупредив, что куда-то уехали, что остались ночевать у подруги или друга. Когда они, либо их компания видит их опубликованных в ориентировке на нашей страничке в Instagram и страничках нашего города, соответственно, человек возвращается сам. Такое тоже может быть и это прекрасно, — говорит руководитель павлодарских поисковиков »Vita» Екатерина Кудрявцева.
Пока идет информирование, волонтеры, тем временем, прозванивают больницы и морги, родных, друзей, коллег, соседей. При этом отмечают, что очень многое зависит от того, как пропал человек и какое у него здоровье. Если он страдает болезнью Альцгеймера, деменцией, шизофренией, аутизмом, то приступают сразу к пешим обходам. Тут важна каждая минута, ведь дезориентированный представляет для самого себя угрозу.
— Огромную роль в нахождении человека играют обычные люди. Потому что эти люди выступают в роли свидетелей. Они могут дать информацию, которая приведет к нахождению без вести пропавшего. После запуска ориентировки бывает такое, в комментариях пишут, либо звонят на наши номера и сообщают какую-либо информацию. Здесь важно уметь различать, правдивая эта информация или нет. Тут индивидуально мы стараемся подходить. Спасибо людям, которые идут на встречу. У волонтеров практически нет ни к чему доступа. Это самое тяжелое и обидное. Когда есть ресурсы, есть время, мы подходим в какой-нибудь частный магазин и умоляем их, пожалуйста, дайте посмотреть вашу камеру. Объясняем, что пропал человек, кто мы и здесь натыкаемся на стену равнодушия, т.е не хотят помочь, говорят нет, приходите с полицией, шеф уехал, много разных отговорок, а бывают такие люди, которые входят в ситуацию мгновенно и помогают нам с просмотром видеокамер. За это им тоже спасибо, — говорит Екатерина.
Немаловажно взаимодействие с полицией. Работу выстраивали годами и поисками занимаются сообща. Да, волонтеры признают, что доступа ко многим ресурсам правоохранительных органов, у них нет. Но относятся к этому с пониманием и только лишь помогают друг другу.
Стать волонтером может любой человек с 18 лет. Важно лишь желание помогать и понимать, что личного времени на это может уходить довольно много. Всему остальному научат более опытные поисковики. Но вот нужно быть готовыми к разным ситуациям.
— Бывают такие случаи, когда есть подозрение на суицид. Конечно, надежда всегда остается, что человек передумал и просто куда-то уехал, и мы не можем найти его в городе. Мы продолжаем активные поиски именно в том плане, что если есть какие предпосылки, подозрение, что человек может быть не живым, мы готовы к этому. Бывает, поверите или нет, срабатывает какая-то чуйка, живой или нет человек. У меня нет дара, это просто, наверное, я научилась входить в ситуацию более глубже, разбирать ее. Здесь уже поиски по-другому ведутся. Но здесь должны быть предпосылки, либо суицидальные мотивы, мы всегда об этом спрашиваем, либо другие какие-либо подозрения, — поясняет руководитель павлодарских поисковиков.
Поисковики, порой, чувствуют именно за собой ответственность. Вернется ли пропавший человек домой живым. А если есть понимание, что он все же мертв, смогут ли родные достойно попрощаться с родственником и похоронить.
— Хочется быть полезной, чтобы люди просто говорили «спасибо» от души, вспоминая нас, как мы спасли его родного человека. Это же здорово! Я в такие моменты чувствую, что не зря живу, когда удается помочь таким людям, действительно в каких-либо серьезных ситуациях, но не всегда получается. У меня это рвение настолько глобально, что вот недавно я, уезжая с сыном на лечении в Санкт-Петербург, я там не смогла успокоиться и вступила в местный поисковый отряд «Лизо-Алерт», которым я всегда восхищалась. Я с ними выходила на поиски, обучалась у них. Мне это интересно, — добавила Екатерина.
По словам волонтера, пропажи людей можно разделить на несколько причин. Основная — семейно-бытовые конфликты. Ссоры или просто внезапное желание человека побыть наедине. Уезжают на заработки в села и не предупреждают близких. Конечно, особая категория дезориентированных. Также есть страдающие алкогольной зависимостью, наркоманы и игроманы. Дети исчезают чаще по случайности: вышел не на той остановке, заблудился в незнакомом районе города. В этом случае за многолетнюю практику поисковиков маньяков не встречалось.
— Бывают при поисках такие чувства, что жизнь этого человека зависит от тебя. Потому что мы понимаем, что возможно он сейчас еще жив, сейчас он хочет пить, возможно, он хочет кушать, возможно, он просто заблудился и не может найти дорогу домой и здесь хочется по максимуму приложить усилия, но, к сожалению, не всегда мы можем это сделать. Нас не так много, и я повторюсь, мы не можем круглосуточно безвылазно быть на поисках. У нас есть дети, к которым нам надо возвращаться домой, — добавила Екатерина.
При этом каждый человек, про которого волонтеры позже напишут «Найден. Погиб», остается в их памяти навсегда. Каждый район Павлодара или конкретный клочок земли в Павлодарской области ассоциируется с конкретным пропавшим, который впоследствии найдем мертвым. Признаются, бесследно для них ни одна судьба не проходит, а становится частью их жизни.